俄語童話：Разумная дочь

Жил один бедняк с женой. Родилась у них дочь. Надо справлять родины， а у него ни хлеба， ни к хлебу. Чем гостей угощать？

　　Пошёл бедняк за водою на речку. Набрал полные вёдра， назад возвращается. Глядь — лежит в кустах тёлочка. Да такая слабая， плохенькая， что сама и не подымется.

　　Принёс бедняк домой воду и рассказал жене о тёлочке.

　　— Так возьми её，— говорит жена.

　　Вернулся он на речку， взял тёлочку и домой принёс.

　　— Давай，— говорит жене，— зарежем её： будет чем гостей угостить.

　　Понравилась жене тёлочка — такая пёстренькая， белолобая.

　　— Нет，— говорит она，— пускай растёт.

　　— Да она ведь совсем слабенькая. Видно， кто-то её бросил， чтоб в коровнике не околела.

　　— Ничего， может， и выходим её. Подрастёт дочка — будет ей молоко.

　　Послушался муж жену， и стали они тёлочку выхаживать.

　　Окрепла тёлочка， растёт как на дрожжах. И дочка тоже как на дрожжах растёт. Да такая умница вышла， что и старики охотно её слушаются.

　　Выкормилась из пёстренькой， белолобой тёлочки славная корова.

　　Подросла девочка， исполнилось ей семь лет， стала сама корову пасти.

　　Засмотрелся однажды богатый сосед на бедняцкую корову.

　　— Откуда она у тебя？ — спрашивает. Бедняк и рассказал ему всё как было.

　　— Эге，— говорит богатей，— так это ж моя тёлочка！ Это я её выбросил — не думал， что она на ноги подымется. Нет， тогда я заберу свою корову назад……

　　Запечалился бедняк.

　　— Ведь я ж её выкормил，— говорит он.— Теперь она моя.

　　Не соглашается богатей：

　　— Не отдашь по-хорошему — пойдём к пану судиться.

　　Что делать？ Пошли судиться к пану. Богатей подал пану руку， поздоровался： известно， богатый с богатым свои люди. Пан ему говорит ：

　　— Садись.

　　Сел богатей в кресло， а бедняк у порога стоит， снял шапку. Пан на него и не смотрит.

　　— Ну， что скажешь？ — спрашивает он богатого.

　　— Да вот， пане， какое дело вышло，— начал жаловаться богатый.— Семь лет назад забрал этот человек мою тёлку， а теперь не отдаёт.

　　Выслушал пан и бедняка， а потом говорит им：

　　— Хорошо. Суд мой будет таков. Задам я вам три загадки： “Что на свете жирнее всего？”， “Что на свете слаще всего？”， “Что на свете быстрее всего？” Кто отгадает， у того и корова останется. А теперь ступайте домой， пораздумайте. Завтра приходите с отгадками.

　　Вернулся бедняк домой， сел и плачет.

　　— Чего ты， тата， плачешь？ — спрашивает дочка.

　　— Да вот хочет богатый сосед корову у нас отобрать，— отвечает отец.— Пошли мы с ним к пану на суд， а тот задал нам три загадки. Кто из нас отгадает， у того и корова останется. Да где ж мне отгадать те загадки！

　　— А какие， тата， загадки？ — спрашивает дочка.

　　Отец сказал.

　　— Ничего， тата， не печалься，— говорит дочка.— Ложись спать. Утро вечера мудренее： завтра что-нибудь да придумаем.

　　А богатый пришёл домой и радуется.

　　— Ну， баба，— говорит он жене，— будет корова наша！ Только нам надо с тобой отгадать три загадки： что на свете жирнее всего， что слаще всего и что быстрее всего？

　　Подумала жена и говорит：

　　— Вот диво！ Да .тут отгадывать-то нечего. Нет ничего на свете жирнее моего рябого борова， слаще липового мёда наших пчёл， а быстрее нашего гнедого жеребца никто бежать не может： ведь он как помчится， так и ветер его не догонит！

　　— Правда，— согласился муж，— я так пану и скажу.

　　Наутро приходят богатый с бедным к пану.

　　— Ну что， отгадали мои загадки？ — спрашивает пан.

　　Богатый вышел вперёд：

　　— Да тут и отгадывать-то нечего： нету на свете никого и ничего жирнее моего рябого борова， слаще липового мёда моих пчёл и быстрее моего гнедого жеребца.

　　— А ты，— спрашивает пан у бедняка，— отгадал？

　　— Отгадал， пане： нет ничего жирнее земли — ведь она нас всех кормит； нет ничего слаще сна — хоть какое случилось горе， а уснёшь， всё позабудется， и нет ничего быстрее людских мыслей： ведь сам ты ещё здесь， а мысли уже далеко-далеко.

　　Правильно отгадал бедняк！ И пришлось пану присудить ему корову.

　　— Кто это тебя научил так отгадывать мои загадки？ — спрашивает он у бедняка.

　　— Моя дочка-семилетка，— говорит бедняк. Удивился пан： не может быть， чтоб какая-то малолетняя бедняцкая дочь отгадывала его загадки！ Решил он посмотреть на умную девочку. Приехал однажды к бедняку， а тот как раз в это время был в поле. Встретила пана дочь-семилетка.

　　— Девочка，— спрашивает пан，— к чему мне лошадей привязать？

　　Посмотрела девочка на сани и на повозку， что стояли на дворе， и говорит：

　　— Можешь к зиме привязать， а можешь и к лету.

　　Пан так глаза и вытаращил： как это можно привязать лошадей к зиме или к лету？ Смеётся， видно， над ним девчонка！

　　— Ну， хоть к саням привяжи， хоть к повозке，— пояснила девочка недогадливому пану.

　　Видит пан， бедняцкая дочка и вправду очень разумная. Обидно это пану. Услышат люди， что она умнее его， тогда хоть беги из поместья.

　　Поговорил пан с девочкой и поехал， а ей сказал， чтоб отец пришёл к нему вечером.

　　Пришёл бедняк вечером к пану.

　　— Что ж，— говорит пан，— умна твоя дочка. А я всё же умнее её.

　　Дал пан бедняку решето с яйцами：

　　— На， отнеси это дочке да скажи， чтоб она посадила на них наседку и вывела мне к утру цыплят на завтрак. А не выполнит этого — велю бить кнутом.

　　Пришёл бедняк домой пригорюнясь. Сел на лавку и плачет.

　　— Ты чего， тата， плачешь？ — спрашивает дочка.

　　— Да вот， доченька， какая беда； задал тебе пан новую загадку.

　　— Какую？

　　Показал отец решето с яйцами：

　　— Сказал， чтоб ты посадила на эти яйца наседку и вывела ему к утру цыплят на завтрак. А разве можно это сделать？

　　Дочка подумала и говорит：

　　— Ничего， тата， завтра что-нибудь да придумаем. А пока что возьми， мама， эти яйца да изжарь на ужин яичницу.

　　Утром говорит дочка отцу：

　　— На тебе， тата， горшок， ступай к пану. Скажи， чтоб он за день ляду вырубил， выкорчевал да вспахал， просо посеял， сжал и обмолотил да в этот горшок насыпал — цыплят кормить.

　　Пошёл отец к пану， подал ему пустой горшок и сказал всё， что дочка велела. Подкрутил пан усы и говорит：

　　— Умная ж у тебя дочка， а я всё же её умней.

　　Взял он три льняных стебля， подал их бедняку：

　　— Скажи дочке， чтоб она к утру этот лён вытеребила， спряла， соткала и сшила бы мне из него рубашку.

　　Вернулся отец домой пригорюнившись. Дочка спрашивает：

　　— Что сказал тебе пан？

　　Подал отец ей три льняных стебля и рассказал， что пан загадал.

　　— Ничего，— отвечает дочка，— ложись， тата， спать： завтра что-нибудь да придумаем.

　　Наутро даёт дочка отцу три кленовые палки и говорит：

　　— Отнеси их пану да попроси его посадить их， за одну ночь вырастить и сделать из них станок для тканья， чтоб было на чём полотно ему на рубашку наткать.

　　Пошёл бедняк к пану， подал три палки и сказал так， как дочь научила.

　　Покраснел пан и говорит：

　　— Умная ж у тебя дочка — ничего не скажешь. А я всё же умнее её！ Так вот передай ей， чтоб она не пешком пришла ко мне， не на лошади приехала， не голая， не одетая и принесла б мне подарок， да такой， чтоб я не мог принять его. Если она всё это сделает， то приму её в дочери — вырастет， паньею будет！ А не сделает — плохо ей придётся……

　　Вернулся отец домой пуще прежнего запе-чаленный.

　　— Ну， что ж тебе， тата， пан сказал？ — спрашивает дочка.

　　— Да вот， доченька， наделала ты беды и нам и себе своими отгадками……

　　И рассказал ей отец， что пан загадал. Засмеялась дочка：

　　— Ничего， тата！ Как-нибудь обманем пана и на этот раз. Только поймай мне живого зайца.

　　Пошёл отец в лес， поставил капкан и поймал зайца.

　　Дочка сняла рубашку， набросила на себя вместо платья рыбачью сеть， села верхом на палочку и поехала с зайцем к пану.

　　Пан стоит на крыльце， видит — опять перехитрила его бедняцкая дочка！ Разозлился он и натравил на неё собак — думал， что они разорвут умницу. А девочка выпустила из рук зайца — собаки и кинулись за ним в лес.

　　Подошла она к пану.

　　— Лови，— говорит，— мой подарок： вон он в лес убежал……

　　Пришлось пану взять умную девочку в дочери. Поехал пан вскоре за границу， а девочке сказал：

　　— Смотри ж без меня не суди людей моих， а то плохо тебе придётся.

　　Осталась девочка одна в усадьбе. И случилось в то время такое дело. Пошли два мужика на ярмарку. Один купил телегу， а другой кобылу. Запрягли кобылу в телегу и домой поехали. По дороге остановились отдохнуть. Легли и уснули. А проснулись， глядь — бегает у телеги молодой жеребёночек. Дядьки заспорили. Тот， чья телега была， говорит： “Жеребёнок мой — это моя телега ожеребилась！” А тот， чья кобыла， на своём настаивает： “Нет， жеребёнок мой — это моя кобыла ожеребилась！”

　　Спорили， спорили и порешили ехать к пану на суд.

　　Приехали， а пана нет дома.

　　— Рассуди хоть ты нас，— просят дядьки приёмную панскую дочку.

　　Узнала девочка， какое у них дело， и говорит：

　　— Пусть тот из вас， чья кобыла， выпряжет её из телеги и поведёт под уздцы， а тот， чья телега， пускай тащит её на себе в другую сторону.

　　За кем жеребёнок побежит， тот и будет его хозяином.

　　Так дядьки и сделали. Жеребёнок побежал за кобылою， на том спор у них и окончился.

　　Вернулся пан из-за границы и узнал， что умная девочка без него судила. Рассердился он， поднял крик：

　　— Что ж ты меня не послушалась？ Теперь ты мне не дочка. Возьми себе из поместья что пожелаешь и ступай домой， чтоб я тебя больше не видел！

　　— Хорошо，— говорит девочка.— Но мне хочется на прощанье тебя вином угостить.

　　— Угости，— буркнул пан.— Только поскорей. Напоила его девочка вином， пан и уснул без памяти. Тогда велела она слугам запрячь лошадей， положила пана- в Карету и повезла домой. Дома с отцом вынесла его из кареты и перенесла в сени на кучу гороховины.

　　— Вот тебе，— говорит，— постель вместо перины. Отлёживайся себе.

　　Проснулся наутро пан， по сторонам озирается： где же это он？ Увидал свою приёмную дочку и спрашивает：

　　— Почему я тут， в грязной мужицкой хате лежу？

　　— Ты сам так захотел，— смеётся девочка.— Ты мне сказал： “Бери себе из поместья что пожелаешь и ступай домой”. Я и взяла тебя. Вставай， бери топор и мотыгу да иди вместо отца панщину отбывать. Ты мужик крепкий， будет работник из тебя неплохой.

　　Услыхал это пан， вскочил на ноги и так махнул назад в своё поместье， что только его и видели. Даже от лошадей с каретой отказался.